Биография Н.М. Пржевальского
12 апреля 1839 г. в деревне Кимборово Смоленской губернии родился мальчик, названный Николаем. Прадед будущего выдающегося путешественника ротмистр казачьих войск Корнило Анисимович Паровальский жалован в шляхтичи, а также родовым гербом: на красном фоне серебряный лук и серебряная стрела, направленная вверх. Сам шляхтич и его потомки теперь должны были носить фамилию Пржевальские. Его внук Михаил пошел по стопам деда и стал храбрым офицером русской армии. Вернувшись домой, женился на дочери помещика Смоленской губернии красавице Елене Алексеевне Каретниковой и основался на житье в том же уезде, в имении «Отрадном», рядом с родовым гнездом своей жены. Но уже семи лет Коля остался без отца.
Воспитывали его строгая, но нежно почитаемая мать и дядя, который много рассказывал о путешествиях и брал племянника с собой на охоту. Влюбленный в природу, выросший среди лесов и полей Смоленщины, увлеченный ловлей рыбы и охотой, пытливо наблюдавший за повадками диких животных, юный Пржевальский мечтал о дальних путешествиях в неизведанные края. «Рос я в деревне дикарем, воспитание было самое спартанское: я мог выходить из дома во всякую погоду и рано пристрастился к охоте. Сначала стрелял из игрушечного ружья желудями, потом из лука, а лет с 12-ти получил отцовское ружье». Охота стала увлечением на всю жизнь, а путешествия — самой жизнью. В Смоленской гимназии мальчик учился хорошо и легко. Благодаря удивительной памяти он достиг успехов даже в нелюбимой им математике и стал одним из первых учеников. Исходя из своих представлений о справедливости, заступался за слабых. Однажды за дерзкий проступок Николаю грозило исключение из гимназии, которое по просьбе матери заменили жестокой поркой.
Первое (Монгольское) путешествие Пржевальского
Центральная Азия — не только перекресток нескольких цивилизаций, здесь поразительно разнообразие природных условий: субтропические степи, горные тундры, альпийские луга, коварные пустыни, двухъярусные реки, ущелья глубиной в несколько километров, каскады водопадов, ледники, покрывающие плоские горные вершины. На географических картах эти места были либо белым пятном, либо фантазийным узором, нанесенным древними китайцами.
В своем первом центрально-азиатском путешествии с 1870 по 1873 гг. Пржевальский прошел считавшуюся непроходимой пустыню Гоби и увидел, что это не возвышенность, как предполагали многие, а впадина с холмистым рельефом, что Нань-Шань не хребет, а горная система. Ночью он смотрел на звезды не ради умиротворения, а для астрономического уточнения топографических объектов. Проводил барометрические определения высот, вычисление магнитного наклонения, метеорологические наблюдения и все тщательно записывал.
Второе (Лобнорское и Джунгарское) путешествие Пржевальского
Все было вроде бы прекрасно, но обработка экспедиционных материалов утомляла, светский Петербург раздражал. Неистовая страсть влекла Пржевальского снова и снова в путь...
И он вскоре разработал план своего второго путешествия на два года в Тибет, который получил положительные отзывы министров военного и иностранных дел и Совета Географического общества. Августейший председатель Географического общества, Великий князь Константин Николаевич исходатайствовал на экспедицию Пржевальского просимую им сумму из средств государственного казначейства и выразил уверенность, что «экспедиция Пржевальского принесет обильные плоды для науки и честь тем учреждениям, которые примут на себя заботы к ее скорейшему осуществлению».
И уже вскоре (август 1876 — декабрь 1879 гг.), в следующем путешествии, Пржевальский, миновав пустыню Такла-Макан, вышел к загадочному озеру Лобнор и нанес его на карту. Но озеро, которое другие путешественники упоминали как соленое, оказалось пресноводным. И находилось оно не там, где «положено». Поэтому Пржевальского даже обвинили, что он просто-напросто не был на озере. Лишь позднее удалось доказать, что это озеро перемещается по обширной впадине между двумя хребтами, поскольку оно полностью зависит от положения рек, снабжающих его водой. При этом изменяются не только его очертания, но и химический состав воды. На протяжении века озеро Лобнор несколько раз меняло свою акваторию, пока не исчезло, быть может, навсегда.
Третье (Первое Тибетское) путешествие Пржевальского
В марте 1879 г. Пржевальский начал третье путешествие Центральной Азии, названное им «Первым Тибетским». Он вынужден был ограничиться лишь изучением окрестностей истоков Желтой и Голубой рек, берущих свое начало в Тибетском нагорье. И здесь путешественникам приходилось постоянно отбиваться от нападений аборигенов. Пржевальский долго потом вспоминал, как почти каждое утро на рассвете слышался топот копыт. Прямо на них двигалась огромная дикая орда: частоколом мелькали пики, развевались длинные черные волосы всадников. Но достаточно было нескольких выстрелов, и противник поворачивал назад. А по Тибету разносились мифы о русских: они трехглазые, могут насылать бури, снег, болезни. Местное население передавало друг другу, что это полубоги, не боящиеся никаких разбойников, что они заговорены от пуль, вооружены какими-то необыкновенными ружьями, и хотя их всего четверо, но в случае нападения, по одному слову их начальника, является целая тысяча невидимых воинов, которые сражаются за них. Всевозможные рассказы подобного рода росли, являлись в различных вариантах, преувеличивались, когда же к путешественникам стали издалека приезжать различные посланники, то население увидело в этом полное подтверждение своих догадок, и за Пржевальским окончательно установилась слава великого «хубилгана», т.е. «святого».
Четвертое (Второе Тибетское) путешествие Пржевальского
В ноябре 1883 г. Пржевальский отправился в четвертое путешествие. Кроме В.И. Роборовского, он взял в помощники 20-летнего вольноопределяющегося Петра Кузьмича Козлова, ранее конторщика пивоваренного завода, в котором Пржевальский угадал настоящего исследователя.
От Кяхты уже дважды изученным путем к маю 1884 г. экспедиция проследовала в Дзун. Они пустились тогда в глубь азиатских пустынь, имея с собою только одного союзника — отвагу; все остальное стояло против них: и природа, и люди. Они ходили то по сыпучим пескам Тарима и Алашаня, то по болотам Цайдама и Тибета, то по громадным хребтам, перевалы через которые лежат на заоблачной высоте. Они жили два года, как дикари, под открытым небом, в палатках или юртах и переносили то сорокаградусную жару, то ужасные бури пустыни. Ко всему этому временами прибавлялось недружелюбие, иногда даже открытая вражда местных народов. На них дважды нападали тангуты в Тибете, постоянно обманывали монголы Цайдама, лицемерно враждебно относились к ним китайские власти. Но ни трудности дикой природы, ни препоны со стороны враждебно настроенного населения — ничто не могло остановить их. Эта экспедиция выполнила свою задачу до конца — прошли и исследовали те местности Центральной Азии, в большей части которых не ступала еще нога европейца.
Последняя экспедиция великого путешественника
Собираясь в новый дальний путь, Н.М. Пржевальский в июле 1888 г. в последний раз приехал в свою любимую Слободу. Он составил подробную инструкцию для управляющего и сделал необходимые хозяйственные распоряжения. Утром 5 августа, не сказав никому ни слова, с опущенной головой, Николай Михайлович вышел через террасу в сад, побывал в любимой хатке, обошел все знакомые места, порою останавливался, словно прощался с родной слободской природой: на глазах у него были слезы... Тяжело расставался с заболевшей няней и с родными, тепло простился со всеми присутствующими, затем вышел на террасу и на одной из колонн написал красным карандашом: «5 августа 1888 г. До свидания, Слобода! Н. Пржевальский». Затем под ним подписались его неизменные спутники Роборовский, Козлов, Телешов, Нефедов. Сев в свою любимую тележку без рессор, Николай Михайлович тронулся в путь, и когда озеро Сапшо стало скрываться, он встал, обернулся назад и сказал: «Ну, теперь прощай, мое озеро!».
Если Вы хотите опубликовать свой материал на сайте города Каракол, пишите на электронную почту admin@karakol.name