Вы здесь: КараколНаш городПржевальский Н.М.Третье (Первое Тибетское) путешествие Пржевальского

Третье (Первое Тибетское) путешествие Пржевальского

В марте 1879 г. Пржевальский начал третье путешествие  Центральной Азии, названное им «Первым Тибетским». Он вынужден был ограничиться лишь изучением окрестностей истоков Желтой и Голубой рек, берущих свое начало в Тибетском нагорье. И здесь путешественникам приходилось постоянно отбиваться от нападений аборигенов. Пржевальский долго потом вспоминал, как почти каждое утро на рассвете слышался топот копыт. Прямо на них двигалась огромная дикая орда: частоколом мелькали пики, развевались длинные черные волосы всадников. Но достаточно было нескольких выстрелов, и противник поворачивал назад. А по Тибету разносились мифы о русских: они трехглазые, могут насылать бури, снег, болезни. Местное население передавало друг другу, что это полубоги, не боящиеся никаких разбойников, что они заговорены от пуль, вооружены какими-то необыкновенными ружьями, и хотя их всего четверо, но в случае нападения, по одному слову их начальника, является целая тысяча невидимых воинов, которые сражаются за них. Всевозможные рассказы подобного рода росли, являлись в различных вариантах, преувеличивались, когда же к путешественникам стали издалека приезжать различные посланники, то население увидело в этом полное подтверждение своих догадок, и за Пржевальским окончательно установилась слава великого «хубилгана», т.е. «святого».

С этого времени, далеко опережая путешественников, везде разнеслась молва, что «один великий святой Запада идет в Лхасу, чтобы познакомиться с Далай-ламою — великим святым Востока». Местное население теперь не давало прохода, беспрестанно надоедая просьбами разных благословений, предсказаний и т.п. Такая слава имела чрезвычайно важное значение для путешественников в том смысле, что они совершенно были гарантированы от нападений каких бы то ни было разбойников. «Обаяние нашего имени, — рассказывал Пржевальский, превосходило всякое вероятие. Так, идя в Тибет, мы оставили в Цайдаме лишний мешок с продовольственными запасами, и местный князь, принимая его на хранение, с радостью говорил нам, что этот мешок будет теперь стеречь весь его хошун от разбойников-тангутов». И действительно, когда через три месяца путешественники возвратились, то князь этот встретил их с величайшею благодарностью: оказалось, что за все время в его хошуне не показывался ни один разбойник и грабежи совершенно прекратились, так как тангуты боялись вместе с монгольским добром захватить и вещи, оставленные русскими.

Проводники, а иногда и посторонние монголы всегда тщательно подбирали всякий кусочек бумажки, который бросали путешественники, и прятали их, говоря, что при появлении разбойников они будут показывать эти листки и выдавать их за охранные грамоты, данные им русскими.

«Я уверен, — говорил Николай Михайлович, — что пройдет немного лет, как предание о нашем путешествии в этих странах превратится в легенду, изукрашенную различными вымыслами фантазии».

Кроме ореола святости и сверхъестественности, Пржевальскому присвоен был также титул доктора, могущественного исцелителя всяких болезней. Поводом к такому мнению у местных жителей послужило собрание путешественниками растений, а впоследствии несколько случаев удачного лечения лихорадки хинином окончательно укрепили за ним славу великого доктора, и к нему постоянно являлась масса страдающих всевозможными недугами.

Многих путешественников - первооткрывателей обвиняли в жестокости по отношению к местным жителям, эти обвинения нередко бывали вполне обоснованными. Но меньше всего их можно отнести к Пржевальскому. А сам он говорил так: «В Азии я с берданкой в руке гораздо более гарантирован от всяких гадостей, оскорблений и обмана, чем в городах Европейской России. По крайней мере, там знаешь, кто враг...».

До столицы Тибета Лхасы оставалось всего 240 км. Но Далай-лама и власти Китая воспрепятствовали русским посетить «священный» город, мотивируя свой отказ тем, что он закрыт для иноверцев. «Трудно описать, — говорит Николай Михайлович в письме к посланнику в Пекине, — с каким грустным чувством повернул я в обратный путь! Но видно такая моя судьба! Пусть другой, более счастливый путешественник, докончит неоконченное мною в Азии...».

Во время этого путешествия он прошел около 8 тыс. км и произвел съемку более 4 тыс. км пути через совершенно неисследованные европейцами районы Центральной Азии. Он нашел два новых вида животных, в т.ч. и «лошадь Пржевальского». Помощник Пржевальского В.И. Роборовский собрал огромную ботаническую коллекцию: около 12 тыс. экземпляров растений 1500 видов. Итогом трех его экспедиций были принципиально новые карты Центральной Азии. Свои наблюдения и результаты исследований Пржевальский изложил в книге «Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки» (1883).

Н.М. Пржевальский за любимым занятием - на охоте

Возвращение в столицу из Тибета в октябре 1880 г. было воистину триумфальным. Чествование превзошло все возможные ожидания...

Родной город Пржевальского — Смоленск преподнес ему грамоту с присвоением звания почетного гражданина. Императорский Московский университет избрал его почетным доктором зоологии и затем, в том же году, он был избран почетным членом Императорского Санкт-Петербургского университета, Санкт-Петербургского Общества естествоиспытателей, Уральского Общества любителей естествознания, Венского, Итальянского и Дрезденского географических обществ и Северо-Китайского отделения Королевского Азиатского общества в Шанхае. Пржевальский благодарил все эти общества, в особенности Лондонское, присудившее ему золотую медаль. «Принимая с благоговейным чувством, — писал он президенту, — столь лестную награду, тем более для меня ценную, что она исходит от ученого общества, плодотворная деятельность которого обнимает обширные страны того же азиатского материка, я прошу вас, милостивый государь, передать членам Королевского Географического Общества в Лондоне искреннюю мою признательность за столь высокую оценку моих посильных исследований в малоизвестных странах Центральной Азии».

В феврале 1881 г. в заседании Императорской Академии наук академик А.А. Штраух заявил, что Николай Михайлович Пржевальский принес в дар Зоологическому музею богатую коллекцию позвоночных животных, привезенную им из последнего путешествия. «Со времени основания музея никто еще не приносил ему такого ценного и единственного в своем роде подарка», — писал Штраух президенту Академии графу Литке. Для ознакомления публики с результатами путешествий Пржевальского была инициирована выставка привезенных из экспедиции коллекций. Выставка привлекла многочисленных посетителей и привлекла к себе внимание Императорской семьи. Императрица изъявила желание, чтобы Николай Михайлович в нескольких беседах сообщил Наследнику Цесаревичу главнейшие результаты своих путешествий по Средней Азии. Пржевальский принял это приглашение и до начала лекций преподнес Его Величеству коллекцию птичек, художественно расположенных на дереве. Чтение августейшим слушателям Наследнику Цесаревичу и его брату — Великому князю Георгию Александровичу, в Гатчине, доставляло нравственное удовлетворение, и он впоследствии об этом нередко вспоминал дома и в путешествии. Значительные суммы, полученные за лекции и книги, он жертвовал на благотворительные цели. И очень скоро эта слава вновь начала тяготить Пржевальского.

Страсть к охоте и сокращение лесов в окрестности Отрадного подталкивали Николая Михайловича приобрести себе имение подальше от железной дороги. Он больше чем прежде не выносил многолюдные места, и чаще чем прежде его душа просила «тихий уголок для отдыха среди природы». «Дайте мне, — говорил он, — такой медвежий угол, в который цивилизация не скоро дойдет».

Вскоре он приобрел личное имение Слобода в Поречском уезде. Приятели с улыбкой замечали, что с покупкой имения ему недостает только хорошей хозяйки и что ему теперь следует жениться. Николай Михайлович отвечал на это категорически: «Нет! Не изменю я до гроба тому идеалу, которому посвящена моя жизнь. Написав, что нужно, снова махну в пустыню, где при абсолютной свободе и у дела по душе, конечно, буду стократ счастливее, нежели в золоченых салонах, которые можно было бы приобрести женитьбой».

«Грустное, тоскливое чувство овладевает мною всякий раз, как пройдут первые порывы радости по возвращении на родину... Истинному путешественнику невозможно забыть о своих странствованиях даже при самых лучших условиях дальнейшего существования. День и ночь неминуемо будут ему грезиться картины счастливого прошлого и манить вновь променять удобства и покой цивилизованной обстановки на трудовую, по временам неприветливую, но зато свободную и славную странническую жизнь».

Н.М. Пржевальский (крайний справа) с участниками своей экспедиции

Недостаточно прав для комментирования

Если Вы хотите опубликовать свой материал на сайте города Каракол, пишите на электронную почту admin@karakol.name

ОПРОС

Автовладельцы, пристегиваетесь ли вы ремнем безопасности за рулем?